Объяснение концовки Матрица 4: Воскрешение

Как живы Нео и Тринити?

Давайте сначала разберемся с трудным вопросом. В «Воскресении» подтверждается, что Нео и Тринити на самом деле погибли во время Революции — ваши глаза вас не обманывали — но смерть не должна была стать концом их историй.

Аналитик (Нил Патрик Харрис) рассказывает, что он воскресил Нео и Тринити, чтобы запустить новую версию Матрицы, основанную на похоти и страхе — желании того, чего у людей нет, и страхе потерять то, что они имеют. Держа Нео и Тринити в непосредственной близости, Аналитик создал в Матрице новый паттерн человеческого поведения, предназначенный для манипулирования эмоциями и чувствами, а не для простого воспроизведения фактов, как это делал Архитектор в последней версии.

В одной особенно ужасной сцене мы наблюдаем, как машины восстанавливают тела Нео и Тринити, залечивая ужасные раны, полученные во время их последней миссии в Городе машин.

Что такое модал и что случилось с Морфеусом / агентом Смитом?

Хотя кажется, что история повторяется в начальной сцене, Багз (Джессика Хенвик) и Секвойя (Тоби Онвумер) на самом деле видят фальшивую Тринити, сражающуюся с командой спецназа и агентами в симуляции, называемой «модальной». Что касается модального окна во вселенной Matrix, Багз объясняет, что это симуляция, предназначенная для разработки программ.

В данном случае модальное окно было создано самим Нео, который думает, что просто проводит тест в своей бинарной игре. Но бессознательно он пытается пережить события, которые привели к тому, что оригинальный Морфеус (Лоуренс Фишберн) и Тринити нашли его и разбудили в первом фильме «Матрица».

Программа, разрабатываемая в этом конкретном модальном окне, представляет собой новую версию Морфеуса (Яхья Абдул-Матин II), который начинает жизнь как слияние агента Смита и Нео, двух противоборствующих сил. Новый Морфеус показывает, что быть двумя людьми одновременно — это «больше, чем просто безумие». К счастью, Багз помогает ему проснуться и узнать свою истинную цель: он должен найти Нео.

Кто такой Аналитик?

Короче говоря, аналитик — это новый архитектор, босс этой новой версии Матрицы. Но там, где архитектор пытался управлять сознанием людей с помощью холодной жесткой математики и фактов, аналитик предпочитает применять более личный подход, манипулируя чувствами для создания вымысла. (Он отмечает, что люди будут «верить самому безумному дерьму», что на самом деле не так уж далеко от истины, если вы когда-либо проводили время в социальных сетях.) Аналитик говорит, что его подход привел к тому, что люди стали производить больше энергии для машин чем кто-либо раньше, не позволяя им сбежать из симуляции.

Хотя он никогда не упоминается в оригинальной трилогии, аналитик подтверждает, что он был там, увидев, как Нео помогает машинам победить Смита.

Что случилось с отражением Нео?

У каждого человека, подключенного к Матрице, был «образ самого себя» в оригинальной трилогии. RSI — это внешний дисплей, мысленно проецируемый каждым человеком внутри симуляции. Но за последние 60 лет машины модернизировали несколько вещей, так как теперь это называется «цифровым я», и им можно манипулировать. Таким образом, аналитик может изменить внешность Нео, сделав его намного старше и лысым. Когда Нео смотрит в зеркало, он видит свое настоящее лицо, но в другом зеркале сбоку видно, что внешность Нео совершенно другая.

Почему Смит так отличается?

Здесь есть две возможности: Смит, вероятно, выглядит точно так же, как Джонатан Грофф, по тем же причинам, по которым Нео выглядит иначе в этой новой версии Матрицы. Его цифровое представление о себе искажено, поэтому для всех он выглядит как Джонатан Грофф. Однако Смит, вероятно, видит Хьюго Уивинга, когда смотрит в зеркало.

Но разве Смит не имеет в виду свои новые, очень голубые глаза в фильме, предполагая, что он очень хорошо осведомлен о своем новом образе? Возможно, когда он был первоначально очищен машинами во время революции, они в процессе разрушили его первоначальную оболочку. Каким-то образом Смит выжил, но не в своей первоначальной форме.

Кто такой Роланд?

В какой-то момент Эльстер (Мумби Майна), один из членов команды Мнемозины, представляется внуком Роланда. Роланд был капитаном корабля Мьёльнир, Морфеус и Ниоба, который возвращался на Сион в «Революции». Роланда сыграл Дэвид Робертс в «Перезагрузке» и «Революции.

Почему теперь друзья: люди, машины и программы?

Отсутствие машин привело к гражданской войне, в результате которой часть машин и программ дезертировала и присоединилась к человеческому обществу. Теперь они называют себя «синтианами» и живут в мире с людьми, помогая развивать многие инновации, которые делают Ио гораздо лучшим местом для жизни, чем Сион. Синтианцы также играют ключевую роль в том, чтобы помочь Нео и Тринити сбежать из своих капсул в Аномалеуме.

Что случилось с Сионом и что такое Ио?

Ниоба предполагает, что Сион был в конечном итоге уничтожен после того, как между машинами разразилась гражданская война. Затем люди и синтианцы построили новый город под названием Ио, в котором есть не только смоделированное небо, но и сады, в которых растут фрукты, в том числе клубника и черника!

Что случилось с настоящим Морфеусом?

Опять же, Ниоба прямо не говорит, что Морфеус был убит, но подразумевается, что он погиб во время разрушения Сиона. Ниоба показывает, что Морфеус проигнорировал предупреждения Оракула о том, что машины теперь находятся под новым режимом, полагая, что жертва Нео защитит их и что мир сохранится. Кажется вероятным, что он умер за свою веру.

Кто такая Сати?

Приянка Чопра играет взрослую Сати. Она — программа, которая в конечном итоге выполняет роль проводника героев вместо Оракула.

Впервые она была представлена ​​​​в « Революции» (которую играет Танвир К. Атвал) как нечто вроде аномалии, программы, рожденной из любви между двумя другими программами (ее родителями). Поскольку у нее не было конкретной цели, Сати пришлось убрать, но ее родители заключили сделку с Меровингами, чтобы спасти жизнь своей дочери. Нео впервые встречает Сати и ее родителей на вокзале между Матрицей и реальным миром. В конце фильма она рисует для Нео прекрасный восход солнца, который надеется когда-нибудь снова увидеть.

Совершенно очевидно, что Сачи сыграет такую ​​важную роль в воссоединении Нео и Тринити. В конце концов, Оракул (Мэри Элис) и таинственный телохранитель Серафим (Коллин Чоу) пошли на многое, чтобы защитить Сати как от Меровингов, так и от Смита. Оракул даже упомянул о важности Сати, заявив, что, по ее мнению, ребенок «изменит как матрицу, так и реальный мир».

Читайте также: Театральный Петербург простился с легендой театра Ленсовета

Объяснение концовки: Избранная ли Тринити? Как она может летать?

Нео решает, что ему нужно освободить Тринити из матрицы, поэтому Сачи придумывает план по освобождению тела в реальном мире, спасая Тринити от Аномолеума, в то время как Нео и друзья пытаются вырвать ее разум из симуляции. Но последнее не так просто, как протолкнуть Тринити через портал. Единственный способ, которым Нео может освободить ее, — это если она решит покинуть Матрицу. Это выбор, который она в конечном итоге делает, который запускает большую кульминационную часть действия, где Смит помогает Нео и Тринити сбежать из кафе, а аналитик активирует режим роя.

После множества пуль и взрывов Нео и Тринити добираются до конца. Они находятся на крыше небоскреба в окружении спецназа, агентов и вертолетов. У них нет другого выбора, кроме как прыгнуть, последний прыжок веры, который, как мы надеемся, закончится тем, что Нео унесет их в безопасное место. Они знают, что судьба, которая их ждет после прыжка, лучше фальшивой жизни в мире аналитика. Но когда они прыгают, летит не Нео, а Тринити!

Как это возможно? Это немного сложно объяснить, поскольку Нео и Тринити могут вызвать Аномалию Избранных только вместе (как объяснил аналитик), их воссоединение в Воскресении каким-то образом позволяет Тринити получить все те же силы, что и у Нео в оригинальной трилогии. В финальной сцене фильма становится ясно, что Тринити теперь полностью контролирует Матрицу, и она даже может изменить ситуацию одним щелчком пальцев.

The End of the Matrix: Resurrections знаменует собой новую эру, когда ожидается, что люди будут процветать и не будут манипулироваться машинами матрицы, пока Нео и Тринити будут править. Потому что жертва Нео привела к беспрецедентным изменениям, таким как некоторые Машины, работающие вместе с людьми для взаимного процветания, и существование ИИ, где теперь можно выращивать и поддерживать органические продукты.

Фильм открыто высмеивает собственное наследие, погружаясь в чистую романтику и бунтарскую силу любви, отраженную в связи Нео и Тринити, которая распространяется на благополучие остального человечества. Франшиза заканчивается (если она действительно заканчивается) на ноте надежды и совершенно нового мира возможностей для людей, машин и программного обеспечения.

Много ли тут отсылок к первой «Матрице»?

Конечно. Морфеус (только теперь молодой) снова сражается с Нео в комнате в восточном стиле, у нового персонажа Багса (Джессика Хенвик) есть татуировка кролика на руке (намёк на Льюиса Кэрролла и начало первого фильма), а муж Тиффани-Тринити его играет Чад Стахелски, координатор трюков и дублер Киану Ривза в оригинальной трилогии (позже Стахелски поставил и поставил Джона Уика). А если вам и этого мало, то здесь регулярно проигрываются старые культовые диалоги (например, про красную и синюю таблетку) и показываются отрывки из первой «Матрицы».

А есть у этого фильма связь с современными видеоиграми?

«Матрица пробуждается»

Самая интересная концептуальная особенность «Воскресения» — смена профессии Томаса Андерсона. Если раньше он был хакером, то сейчас работает геймдизайнером — человеком, способным создавать новые виртуальные миры. Вачовски давно интересуются игровой средой: в серии «Матрица» есть три видеоигры (Enter The Matrix, The Matrix Online, The Matrix: Path of Neo), а незадолго до премьеры «Воскресения», 9 декабря этого один году появился проект «The Matrix Awakens» («Матрица пробуждается»).

Это не полноценная игра, а технологическая демонстрация возможностей нового игрового движка Unreal Engine 5 (на нем, например, сделан грядущий STALKER 2); он показывает, как цифровые модели Кэрри-Энн Мосс и Киану Ривза неотличимы от реальных актеров, что делает его похожим на большой город. Вполне вероятно, что гипотетическая «Матрица 5» будет создана на стыке видеоигры и кинематографической среды — недаром за Вачовски закрепилась слава пионеров современных технологий.

Так о чем новый фильм?

Как говорит сама Лана Вачовски (а вслед за ней эту мысль повторяют ключевые актеры), это история любви. Именно отношения Нео и Тринити позволяют победить систему и являются источником безграничных возможностей. Эта идея всемогущей любви является центральной в новой «Матрице» (примерно как у Нолана в «Интерстеллар»), поэтому некоторые особенности вымышленного мира могут показаться непродуманными, ведь они служат лишь расширенной метафоре режиссера.

Почему машины оживили Нео и Тринити?

По сути, это аккумуляторы для новой Матрицы. Связь этих героев подобна бесконечному двигателю: если держать их близко друг к другу (близко, но все же на небольшом расстоянии), их отчаяние и одиночество будут подпитывать всю систему. Задача машин ни в коем случае не препятствовать воссоединению Нео и Тринити, ведь тогда они все запомнят (благодаря силе любви!).

Как ожили Нео и Тринити?

«Воскресение» начинается с нового знакомства с Томасом Андерсоном (Ривз), выдающимся геймдизайнером, придумавшим трилогию «Матрица». Эта серия видеоигр полностью повторяет сюжет трех предыдущих фильмов. Геймдизайнер знакомится с Тиффани (Мосс), которая отдаленно напоминает ему героиню его собственной игры.

Вскоре мы узнаем, что это вовсе не программы, а те же Тринити и Нео, помещенные в новую версию Матрицы. Машины оживили свои тела после финала «Революции» и снова подключились к виртуальной реальности.

А есть ли тут другие старые знакомые?

Да, помощница Нео в матричном мире — взрослая девушка из программы Сати, которую мы видели в «Революции» (сейчас ее играет Приянка Чопра Джонас). Дэниел Бернхард возвращается в эпизодической роли агента Джонсона. А Джада Пинкетт-Смит снова играет Ниобу, только теперь она выглядит намного старше (напомню, между событиями фильмов прошло 60 лет).

Что значит название корабля «Мнемозина»?

Семья Вачовски очень любит отсылки к мифологии, поэтому в оригинальной трилогии Морфей оставил корабль под названием «Навуходоносор» (имя нескольких вавилонских царей). В «Воскресении» есть корабль «Мнемозина», которым управляют Баги. Название, конечно, символично — так звали древнегреческую богиню памяти (и это одна из главных тем нового фильма).

А кто такой Аналитик и почему он одет во все синее?

Говорят, что Томас Андерсон в искусственной реальности пытался покончить жизнь самоубийством, представляя, что он может летать. От подобных попыток его удерживает аналитик (Нил Патрик Харрис), к которому герой отправляется назначать встречу. У худощавого мужчины есть кот по имени Дежа Вю (приятный намек на старые фильмы), он носит голубые очки, соответствующий кардиган и кормит избранницу антидепрессантами, которые на самом деле являются таблетками, удерживающими Нео в матрице. По-видимому, аналитик является преемником архитектора, но с меньшими полномочиями.

Куда делся старый Морфеус и откуда появился новый?

Наш старый Морфеус (Лоуренс Фишбёрн) уже мёртв — в реальном мире со времени «революции» прошло 60 лет. А в новой версии Матрицы присутствует ее омоложенная копия — некий Морфеус 2.0 (Яхья Абдул-Матин II из «Хранителей»), который сочетает в себе черты личности оригинала и некоторые черты программы Смита, так что на В начале фильма он агент искусственной реальности. Но вскоре Морфеус принимает красную таблетку и отправляется в лагерь добра.

Что изменилось в реальном мире за прошедшие 60 лет?

Машины фактически перестали спорить с остатками человечества и остаются нейтральными, но вместо этого разожгли гражданскую войну внутри своего вида за ресурсы (очевидно, для людей в коконах, все еще связанных с цифровым миром). Старое обещание Архитектора было нарушено именно потому, что к власти пришли новые силы, которые продолжали поддерживать Матрицу. Увы, серия Вачовски никогда не отличалась особой скудностью, поэтому непонятно, откуда взялись дружелюбные машины, но в команде Мнемозины есть три безобидных разума (политкорректное название киберорганизмов).

Изменения претерпел и Народный город: Сиона больше нет, а на его месте образовалась метрополия Ио, которой руководит Ниоба. Кажется, она не беспокоится о том, чтобы люди все еще были подключены к Матрице, потому что Багс обвиняет ее в этом. Что случилось с обещанием архитектора из конца третьего фильма? «Воскресение» не дает ответа и на это. Но мы знакомимся с программами, способными обретать плоть в реальном мире (тело создается микроскопическими роботами), поэтому Морфеус 2.0 существует не только в Матрице.

Почему агент Смит теперь выглядит иначе?

Фанаты хорошо помнят, что памятный антагонист умер в конце «Революции», но, как Нео и Тринити, он возвращается к жизни по прихоти машин, правда, непонятно почему. Воскресший Смит изменил свое лицо — теперь его играет Джонатан Грофф («Охотник за разумом»). В новой версии «Матрицы» он существует как деловой партнер Томаса Андерсона, который побуждает его создать четвертую часть видеоигры.

Позже Смит поможет Нео и Тринити в борьбе с системой, но, к сожалению, зритель не получит понятного ответа, почему он на это пошел. Кстати, изменение внешности героя — мера скорее вынужденная, чем концептуальная: Лана Вачовски и актер Хьюго Уивинг не смогли совместить свои рабочие графики.

Кто этот странный бездомный, который ругает сиквелы-приквелы?

Это Меровингян (Ламбер Уилсон), главарь ОПГ из второй и третьей частей «Матрицы», обросший и потерявший блеск. У него здесь функция чисто комического персонажа: он появляется на несколько минут, чтобы пожаловаться на продолжение популярных франшиз. Новая «Матрица» в этом плане действительно самоуничижительна. Томас Андерсон не хочет делать четвертую часть своей игры, Warner Bros заставляет его это делать.

Почему герои проходят сквозь зеркала, чтобы покинуть Матрицу?

Как шутят в самом фильме, проводные телефоны и таксофоны уже не в моде. Поэтому здесь используется новый способ перемещения, который до сих пор отсылает к иконографии «Зазеркалья» Льюиса Кэрролла (а в предыдущих фильмах зеркала тоже были своего рода порталами).